Ахтарские «бело-зеленые». Часть 1.

Термин «бело-зеленые» появился в годы Гражданской войны, так стали называть повстанческие выступления крестьян и казаков, отстаивавших свои права с оружием в руках. Основное недовольство земледельцев вызывало принудительное изъятие сельскохозяйственной продукции.

Мы что-то слышали об «антоновщине», «махновщине», о кронштадтском «мятеже», которые являлись звеньями одной цепи в борьбе населения за свое существование, в годы так называемого «военного коммунизма». А о том, что происходило в кубанской глубинке, почти ничего не знаем.

Тема борьбы казачьего населения с Советской властью, сравнительно мало освещена историками и это не случайно, т.к. в былые времена это была закрытая тема, и доступ к этим архивным материалам был закрыт.

Советская власть установилась на Кубани только в марте 1920 года. Казаки, измученные сначала Первой мировой, а затем Гражданской войной, в основной своей массе вернулись к мирной жизни.

Весной 1920 года на Кубани начался передел казачьих земель, вводится трудовая повинность, продразверстка и сопровождающее ее беззаконие, которые вызвали волну возмущения коренного населения и сплочение хлеборобов страны в борьбе против власти. Россия зимой 1920-21 гг. подошла к грани полномасштабной войны между государством и земледельческим населением. «Оперативное управление штаба войск внутренней службы РСФСР к началу 1921 г. содержало на учете 71 248 повстанцев, из них 19 640 — на Северном Кавказе. Включая кронштадтских мятежников и мелкие отряды, в марте насчитывалось до 118 000 «политбандитов».(1)

Доклад члена коллегии ВЧК М.И. Лациса и отчет особоуполномоченного ВЧК К.И. Ландера в декабре 1920 г., свидетельствуют о создании военного режима на Кубани и Дону.
После Врангелевского десанта Кубанская область были поделены на районы, а те, в свою очередь, на участки, куда высылались «специальные тройки» из представителей ВЧК, ревкомов и особых отделов для выявления «врагов Советской власти», которых эти тройки имели право казнить без суда.

Несмотря на репрессии, недовольство земледельцев нарастало как лавина. По признанию Кубано-Черноморского обкома РКП(б), к весне 1921 г. было трудно отыскать станицы вне влияния «бело-зеленых». Делегат II областной партконференции Асаульченко утверждал, что большевики «еле держались» в станицах.(1)

Отмечается значительный рост недовольства в мае—июне и декабре 1921 г. «Отношение большинства казаков к Коммунистической партии резко отрицательное, причем они определенно разделяют Советскую власть от коммунистов. К новой экономической политике казачество относится недоверчиво. Напротив, «иногородние» воспринимали РКП (б) как защитницу».

В местности, «особо зараженные бандитизмом», учреждались полевые комендатуры. Проводилась поголовная проверка мужчин — жителей станиц, брались заложники из числа родственников и пособников «бело-зеленых». «В отношении станиц и деревень, упорно, активно содействующих бандам и неисправимо контрреволюционным, необходимо после исчерпания всех указанных мер применять меры карательные вплоть до полного уничтожения станицы или села и массовых расстрелов».

Затяжная война деморализовала многих своих участников и обесценила жизнь. 15 сентября 1921 г. Кубано-Черноморский обком признал неотложной «оккупацию воинскими частями станиц, не выполнивших продналог». Мужчины старше 18 лет из семей повстанцев арестовывались, семьи главарей «банд» высылались на Соловки. Местным исполкомам было дано право выносить смертный приговор.(1)

На места посылались выездные сессии Революционного трибунала СКВО и политические «тройки», только политкомиссии 22-й дивизии Первой Конной Армии, расстреляли с 20 сентября до 1 ноября 1921 г. 3112 человек (по неполным данным). К смерти приговаривали «за сожительство с бандитом», за «классовую и сословную принадлежность», за «бытовое недовольство властью». В мае-июне 1922 года в Ейском отделе расстреляли 680 человек, в их числе 90 повстанцев, 443 «пособника» и 143 заложника.

В сентябре 1921 года, Рябоконь дает задание подхорунжему Колоту сформировать четвертую сотню своего отряда в Приморско-Ахтарской и создать повстанческое подполье. Помощником по контрразведке этой сотни стал подхорунжий Андрей Марухно. На него была возложена задача: из служащих советских учреждений, поддерживающих бело-зеленых, создать контрреволюционную организацию, через которую Рябоконь мог быть вовремя оповещен о движении и расположении войск, о местах жительства ответственных работников. Марухно создал в Приморско-Ахтарской такую повстанческую организацию численностью в пятьдесят три человека, членов которой он внедрял в военкомат, исполком, комсомол и другие учреждения. На эту организацию возлагалась задача по сбору информации. 21-летний казак Приморско-Ахтарской Сиренко Виктор Иосифович работал помощником делопроизводителя в военном комиссариате. Сиренко, - запишут в протоколе Ревтрибунала, - «пользуясь своим положением, информировал и снабжал Марухно всеми необходимыми сведениями военного характера, помимо этого снабжал банду документами и регистрационными карточками» (2).

Научный сотрудник МАУК "Приморско-Ахтарский историко-краеведческий музей"
В.В. Винокуров

1. Баранов А.В. Повстанческое движение «бело-зеленых» в казачьих областях юга России (1920-1924 гг.)
a-pesni.org›Grvojna›bel/a-belzel.php

2. Ткаченко П. Кубанские зори - М.: Изд. Дом «Вече». 2007.